Название: Между строк Автор:Laora Фандом: One Piece Пейринг: Зоро/Робин Категория: гет Размер: драббл, 534 слова Рейтинг: PG Жанр: ангст Краткое содержание: постЭниес Лобби, Зоро ревнует Робин к Санджи. Примечания: некоторый ООС
читать дальшеСанджи сдался очень быстро. Собственно говоря, с него и спрос был невелик, а руки Робин, как известно, прорастали на всевозможных поверхностях. — Единственную девушку остановить не смог, — высказал свое мнение Зоро. — Да ладно, — возмутилась Нами. — Мы ведь тоже не смогли остановить Робин, пока не узнали, что она пожертвовала собой ради нас! Вообще-то Зоро имел в виду не это. Но Нами знать было не обязательно, да и потом, в ее словах тоже слышалась доля правды. — Идиотка, — буркнул Зоро уже когда они вернулись в Ватер7, — как ты могла дать себя схватить?! — Но тогда они схватили бы вас, — с улыбкой возразила Робин. И разговор был исчерпан. С ней всегда так — молчать проще, чем говорить, а выяснять что-то нет никакого смысла. Она — особенная. И Зоро для нее — особенный, но не он один — все они. Он знал это с самого начала, она не оставила ему права на иллюзии, спокойная, уравновешенная, уверенная. Они могли бы вместе встречать этот закат, и во время купания ему пришлось бы подхватывать ее на руки — ей вредна морская вода, но сегодня она ушла в город вместе с Санджи, прямо-таки утащив его за собой, а тот, конечно, не стал спорить. И Санджи, и Зоро прихрамывали, когда вернулись в Ватер7, и Робин поддерживала их, когда спускались с корабля — обоих. «Не особенный». Она не говорила об этом вслух — Зоро читал между строк, и это не могло радовать, хотя права на возмущение не было. Санджи сдался очень быстро — Зоро не собирался сдаваться, и противостояние с Робин, по обыкновению улыбчивой и все понимающей, становилось похоже на наваждение. Она не была его врагом, она была накама, и в поединке с ней он бы проиграл вчистую — Зоро в этом даже не сомневался. Но и признавать поражение не спешил. Если бы он дал ей знать, хотя бы намеком, если бы прямо высказал то, что она, скорее всего, и так прекрасно понимала, — Зоро мог представить, что тогда бы случилось, и от этого в груди растекался болезненный огонь, которого он не желал. Проще жить своим мечом, подчиняться приказам капитана, терпеть дурость накама — и не быть ни для кого особенным. Есть цель — это благо, сияющая основа жизни. Есть накама — это благо еще большее, помощь в бесцельных скитаниях, лук и пальцы, спускающие тетиву, чтобы можно было, как стреле, полететь прямо к своей цели. А об остальном не следует даже думать. Робин — просто накама, как бы ни улыбалась, что бы ни говорила, загадочная, решительная, по-своему кокетливая. Робин — накама, и одно уже это безумно много значит. Иначе недалеко до того, чтобы начать беситься, глядя, как Санджи несет Робин на руках по мелководью (он сделал бы это и для Нами, и для любой сколько-нибудь симпатичной девушки) или представлять диковинные вещи вроде того, как Санджи целует ее левую руку, а сам он слизывает кровь со второй. Накама. Никакой ванны втроем — или онсена, в котором Робин будет лишена половины своих сил и, конечно, Зоро и Санджи подерутся, выясняя, кто именно... Зоро хмыкнул. Это правда, что цель сияет, но Нико Робин, хмурая и одновременно улыбчивая, сияет ничуть не меньше, и это большое искушение — не затянуть зубами узел на бандане, повязанной вокруг предплечья, не сдаться. Это правда, что думать не следует — только он думает все равно, и читает между строк, и, может быть, когда-нибудь все же рискнет. В конце концов, поражения учат большему, чем победы.
— Значит, ты уходишь. Робин обернулась — Зоро, очевидно, застал ее врасплох. Удивительно, что она пришла на корабль перед тем, как уйти. Разве тут есть что-то, чем она дорожит? Что хотелось бы забрать с собой. — В Ватер7, я имею в виду. — Слова прозвучали как насмешка. Он знал, — а она знала, что он знал. И оба прекрасно отдавали себе в этом отчет. — Ты эгоистка, — сказал Зоро. Шаг. Еще и еще. — Не подходи. — Робин скрестила руки, готовясь к атаке. — Я не хочу, чтобы меня спасали. — Ты глупая, беспомощная, — продолжал Зоро, подступая все ближе. Робин сцепила зубы. Почему-то она медлила, женщина, более решительная, чем многие воины, которых Зоро встречал. — Ты совсем одна. Зоро остановился рядом с ней: их разделял последний шаг. — Никакой ты не демон. — Он чувствовал, как губы кривятся в усмешке. — Только одно сходство, — добавил, — ты бессердечна. Последнее слово он сказал, когда их лица находились в пальце друг от друга: это было недопустимо интимно, и она приоткрыла губы, намереваясь сказать что-то… возразить. Зоро не стал ее слушать. Он не умел целовать. Он был рожден для сражений — не для нежности. А Робин — Робин была бессердечна. — Ocho Fleur! Ее руки скрутили Зоро: вероятно, он мог бы освободиться. Только он не собирался этого делать. Просто смотрел. — Вы, все… как вы не понимаете? — Робин задыхалась, прижимая руку к заярчевшим губам — так, будто хотела стереть с них чужое прикосновение. — Как ты не понимаешь? — В глазах — отчаяние. — Мне нужен простор, чтобы дышать. Сжала кулаки: — Просто дайте… дай мне уйти. Держала его, а сама просила, чтобы отпустил: женщина, холоднее адмирала Дозора, которого они встретили, замерзающая на глазах. Терла и терла губы, пока на них не выступила кровь: — Отпусти меня! Зоро смотрел на нее — и чувствовал себя эгоистом. Глупым и беспомощным. Он не знал, что может чувствовать себя так — до того, как встретил ее, бессердечную более, чем он сам. — Я не могу отпустить тебя. Робин вскинула на него взгляд. В ее глазах было не только отчаяние. Зоро чувствовал это — ее сомнение. Именно так: Нико Робин сомневалась. Иначе давно перешла бы от простого удерживания к атаке. — Потому что тогда я останусь один. — Но как же… Они — твои накама! — Твои тоже. Робин вздрогнула. Ее зрачки расширились. Зоро понял, что находится на верном пути, и предпринял еще одну попытку: — Отпусти меня, женщина. И оставайся. Робин сузила глаза: — Нет. Я должна уйти как раз потому, что они — мои накама, а ты… Зоро не успел перебить ее. В следующее мгновение Нико Робин вернула ему поцелуй. Она знала о нежности явно больше его, эта женщина, и еще больше — о страсти: в отличие от Зоро, она умела целовать. И, наверное, умела любить, но утвердиться в этой мысли Зоро не успел. Потому что секунду спустя она применила Clutch, отправив его в отключку. Нико Робин была бессердечна.
2. Преданный.
Сны расходятся один за другим, как ночные тени к утру: вот Нико Робин смотрит на Зоро сверху вниз и загадочно улыбается, вот перед тем, как уйти в Ватер7, с неизвестной целью приходит на охраняемый им корабль. Вот она завернута в бинты, белые полосы на смуглой коже, а под бинтами на Робин нет ничего, и во рту пересыхает от этой мысли. На простынях остаются кровавые следы, и Зоро уже не понимает, чья именно эта кровь, а в ушах вместе с биением чужого пульса отдаются обрывки слов и фраз вроде: — Это парень с тремя катанами и очень злыми глазами! Луффи. Кажется, это его слова. А потом — снова Нико Робин, и в ее глазах — острые иглы вины. — У того поцелуя был вкус крови, — она облизывает потресканные губы. — Это… твой вкус, Зоро. Спокойная, хищная: такой она ему нравилась. Она нравилась ему — вот и разгадка, причина правильно-неправильных снов. Она нравилась, но предала его, предала их всех. Нет. Не захотела поверить. — Как же ты не понимаешь, — кричит Нико Робин из его следующего сна, — я люблю тебя! И этот крик — хуже пощечины: Зоро отшатывается, забыв разжать руку, которой держит ее за отворот черного платья. Зоро открывает глаза — и видит себя на крыше Рокетмэна. Нет, он не считает себя преданным, так же, как Нико Робин — бессердечной. Он видит цель, видит смысл; он будет бороться, выложится на полную, — а в остальном доверится судьбе.
По тому, во что она одета, я сужу Сколько голов сегодня оторву У засранцев, которые приближаются к ней. Каждую ночь становится все хуже, И я бы хотел, чтобы она хоть одну ночь передохнула, Чтобы мне не пришлось драться С каждым засранцем, который к ней подходит. Это случается каждую ночь, когда она работает. Они подходят и спрашивают диджея, Что бы она сказала, Если бы они все попытались к ней подойти. Разве они не знают, что это не сработает? Они думают, что проникнут в нее, Из-за выпивки, которые они ей покупают, Пока все вместе пытаются к ней подкатить. На этот раз кто-то пострадает.
Вот идет следующий соперник.
Это твоя рука на моей девушке? Твоя рука? Я бы посмотрел, как ты сделаешь это снова, И как будешь хромать, уходя отсюда. Я бы посмотрел, как ты сделаешь это снова, И как будешь хромать, уходя отсюда. А вот и следующий соперник.
Я подозреваю даже женщин. Они классные, но вдвойне сумасшедшие И так же неудержимо стремятся к ней. Разве они не знают, что это не сработает? Каждый раз, когда она хлопает ресницами, Кто-то хватает ее за задницу. Все продолжают подходить к ней, На этот раз кто-то пострадает.
Вот идет следующий соперник.
Это твоя рука на моей девушке? Твоя рука? Я бы посмотрел, как ты сделаешь это снова, И как будешь хромать, уходя отсюда. Я бы посмотрел, как ты сделаешь это снова, И как будешь хромать, уходя отсюда. А вот и следующий соперник.
Я ненавижу то, во что она одевается, Все здесь продолжают на нее таращиться, Не в силах дождаться, когда получат то, чего заслуживают. На этот раз кто-то пострадает.
Вот идет следующий соперник.
Это твоя рука на моей девушке? Твоя рука? Я бы посмотрел, как ты сделаешь это снова, И как будешь хромать, уходя отсюда. Я бы посмотрел, как ты сделаешь это снова, И как будешь хромать, уходя отсюда.
Я бы посмотрел, как ты сделаешь это снова, Каждую ночь становится все хуже, Я бы посмотрел, как ты сделаешь это снова, На этот раз кто-то пострадает.
А вот и следующий соперник.
I judge by what she's wearing Just how many heads I'm tearing Off of assholes coming on to her Each night seems like it's getting worse And I wish she'd take the night off So I don't have to fight off Every asshole coming on to her It happens every night she works They'll go and ask the DJ Find out just what would she say If they all tried coming on to her Don't they know it's never going to work They think they'll get inside her With every drink they buy her As they all try coming on to her This time somebody's getting hurt
Here comes the next contestant
Is that your hand on my girlfriend? Is that your hand? I wish you'd do it again I'll watch you leave here limping I wish you'd do it again I'll watch you leave here limping There goes the next contestant
I even fear the ladies They're cool but twice as crazy Just as bad for coming on to her Don't they know it's never going to work Each time she bats an eyelash Somebody's grabbing her ass Everyone keeps coming on to her This time somebody's getting hurt
Here comes the next contestant
Is that your hand on my girlfriend? Is that your hand? I wish you'd do it again I'll watch you leave here limping I wish you'd do it again I'll watch you leave here limping There goes the next contestant
I'm hating what she's wearing Everybody here keeps staring Can't wait 'til they get what they deserve This time somebody's getting hurt
Here comes the next contestant
Is that your hand on my girlfriend? Is that your hand? I wish you'd do it again I'll watch you leave here limping I wish you'd do it again I'll watch you leave here limping
I wish you'd do it again Each night seems like it's getting worse I wish you'd do it again This time somebody's getting hurt
Название: Кактус Автор:Laora Фандом: One Piece Пейринг: Зоро/Робин, другие Мугивары Категория: гет Размер: мини, 1148 слов Рейтинг: PG Жанр: романс, флафф Краткое содержание: Робин дарит Зоро кактус — аккурат ко дню всех влюбленных.
читать дальшеЛевый ботинок просил есть. Такое случалось не в первый раз за богатую практику Зоро… и, скорее всего, не в последний. До присоединения к Луффи он покупал обувь для себя сам. После Нами взяла это дело под жесткий контроль: отправляясь за покупками самостоятельно, Зоро не мог потом найти дорогу к кораблю. Другое дело, что обувь, которую Нами ему покупала, обычно или по размеру не подходила, или разваливалась после первой же серьезной потасовки. Не выдерживала. Перед Зоро встала нелегкая задача: купить новые ботинки лично, без участия Нами, и при этом вернуться к кораблю. Идея о том, как эту задачу решить, пришла в голову, когда Зоро увидел Робин.
***
Зоро торчал из трубы. Вернее, из трубы торчали ноги Зоро; Робин посмотрела на них, привычно отметила их немалую длину, мысленно определила амплитуду, с которой он ими шевелил, и… рассмеялась. Кажется, о чем-то таком Нами ей рассказывала. Когда они... Нужно помочь ему выбраться, решила Робин. А потом показать, что она купила за то время, пока Зоро ухитрился заблудиться.
***
Изредка у Нами бывало романтичное настроение. Нет, о романтике со своим участием она даже не думала — до того ли. Но вот представить, как Зоро и Робин, отправившись в поход по магазинам, видят в витрине прехорошенькое короткое платье, и Зоро предлагает Робин купить его, а она смеется и отвечает «это слишком коротко даже для меня»... Представить что-то в этом духе она под настроение была не прочь. Ведь не слепая же. Конечно, романтика там, скорее всего, и не ночевала, — не с характером Зоро. Вероятно, все, что они купили, — это вино и книги, причем наверняка отдельно друг от друга. Ну, может, Робин еще примерила какие туфли — со способностями ее дьявольского фрукта можно примерять несколько пар одновременно. Да и у Зоро, похоже, были скрытые мотивы для визита в магазин... Нами прищурилась. Вот пусть только остальные вернутся с острова — и нипочем им романтики не миновать. В конце концов, по календарю сегодня день всех влюбленных. Мирно спавший на палубе Зоро даже не подозревал, что его судьба уже решена; устроившаяся неподалеку в шезлонге Робин невозмутимо перевернула страницу.
***
Кактус был совсем не колючим. Волосатым — вот каким он был. И еще — зеленым. Хотя этим отличалось большинство виденных Усоппом кактусов, в том числе те, в Арабасте. Вспомнив об арабастовских кактусах, Усопп страдальчески поморщился. В его памяти еще был жив момент, когда Луффи, наевшись пустынной флоры, принялся бузить и валять дурака. Если и этот кактус вроде тех, не миновать проблем. Особенно когда Луффи его увидит. «Откуда он вообще взялся?» — подумал Усопп. Перевел взгляд на Зоро, находящегося в непосредственной близости от кактуса. Зоро спал, уронив голову на стол, и вряд ли мог внятно объяснить возникновение растения. — Чоппер, — неуверенно начал Усопп, заметив показавшегося на палубе олененка, — ты не знаешь, зачем тут кактус? — А-а, — Чоппер явно смутился, — это Робин подарила. — Робин? — Слова «Робин» и «подарила» определенно не желали укладываться у Усоппа в голове. — Этот кактус?.. — Ага, — Чоппер был явно рад, что его поняли правильно. — Кому она его подарила?! — Усопп вцепился в Чоппера не хуже клеща. — И в честь чего? — Так Зоро же! — объяснил Чоппер. — Сегодня особенный день... влюбленные там какие-то. — Погоди, — до Усоппа начало доходить, — но ведь на день всех влюбленных парни дарят девушкам цветы, а не девушки парням — кактусы! — А еще есть шоколад, — жизнерадостно сообщил Чоппер. — Нами сказала, сегодня мы будем его есть! Просто так. — А-а, просто так, — успокоился Усопп. В конце концов, почему бы Робин просто так не подарить Зоро кактус, верно?
***
— Новый год мне как праздник нравится больше, — пробормотал Усопп, глядя, как Луффи, пользуясь случаем, разрисовывает спящему Зоро лицо. — На прошлом корабле вам наверняка было трудно вырастить елку, — заметил Фрэнки, — но мой Санни просто су-у-упер! Если хотите... — Не надо, — открестился Усопп. — А елка у нас, кстати, была. Елкой раньше был Зоро... когда его удавалось поймать. Наверное, потому Робин и подарила ему кактус. Тоже заметила сходство Зоро с чем-то зеленым и колючим. Хотя кактус совсем таким и не казался. Проклятый кактус все не шел у Усоппа из головы. Из стола рядом с головой Зоро выросла рука Робин и похлопала его по плечу. Зоро вскочил моментально, увидел Луффи с маркером — и, похоже, сложил два и два. Последующую беготню по палубе Робин прокомментировала умиленным смешком. — Ну и фигней они страдают, — вздохнула Нами. — В куклы не наигрались. Даже Робин!.. Эй, народ! Кто штурман на этом корабле?! — Это Нами! — сказали Усопп и Чоппер. — Кончайте дурить! — скомандовала Нами. — А то вам шоколада не достанется, Брук вон уже его доедает. Брук только смачно рыгнул в подтверждение — шоколад удался на славу, Санджи в этот раз превзошел сам себя. Услышав, что где-то едят без него, Луффи тут же забыл о потасовке и натолкал себе в рот столько шоколадных печений, сколько смог засунуть. Зоро, до этого в особой любви к сладкому не замеченный, по инерции последовал примеру капитана, сунув в рот сразу три печенья. А может, это его приверженность к стилю трех мечей давала о себе знать. — Ну вот, теперь точно ничего не осталось, — вздохнула Нами. — Ничего для Робин. — Зоро все забрал, — прокомментировал Усопп. — О, не волнуйся, Робин-тян, для тебя я приготовлю сколько угодно печенья! — пропел Санджи, появившийся рядом как по волшебству. — Спасибо, — чуть отстраненно улыбнулась Робин. — Мне хватит того, что есть. Ты ведь не против? С этими словами Робин подошла к Зоро и… прихватила зубами все три его печенья.
***
Зубы у нее были ровные и белые — это Зоро успел заметить. А потом печенья, которые Робин с немалым удовольствием сжевала, неожиданно закончились. Зоро стоял столбом, пока чужие губы не накрыли его: шершавый запах, фруктовый вкус. В городе, куда они ходили вовсе не за вином и книгами, Робин ела яблоки и грушу. А уже на «Санни» сунула Зоро в руки кактус, с которым тот решительно не представлял, что делать. Прямо как сейчас. Вообще, это состояние было ему не присуще — поэтому после секундной доли сомнений Зоро сделал то, чего ему хотелось больше всего, причем довольно длительное время. Он ответил на поцелуй, перехватил инициативу, увлекся... А когда пришел в себя — услышал аплодисменты. Дражайшие накама, подстроившие подлянку с шоколадом. У Зоро задергалась бровь. — Наконец-то ты это сделал, Зоро, — удовлетворенно сказал капитан. — Поздравляем! — Нами с некоторым ехидством похлопала в ладоши. — Су-у-упер! — Фрэнки явно одобрял. И даже Брук не ляпнул ничего про трусики. — Я всегда в тебя верил, — глубокомысленно покивал Усопп. — Правда? — удивился Чоппер. — А то! — подтвердил канонир. — Как я мог усомниться в Зоро! Подумаешь, шарахался он от своих чувств к Робин как от огня и говорил с ней подчеркнуто о деле… Я знал, что когда-нибудь он сможет ей признаться! — Чертов маримо не такой придурок, как кажется с первого взгляда, — с неохотой подтвердил Санджи. — Но… — Он упал на четвереньки и принялся бить кулаком по палубе, — Робин-тян! Как же так, Робин-тян?! Почему ты предпочла мне его?! Как же наша возвышенная страсть?! — Ка-ка-какая страсть? — Зоро наконец пробило на реакцию. — Ты чего мелешь, чертов эрокок?! Да я… Договорить ему не дала Робин. Похоже, она решила — с разговорами на сегодня хватит, а вот с поцелуями завязывать рановато. От неожиданности Зоро попытался отшатнуться… но сделать это ему не позволили руки Робин, заблаговременно выросшие у него из спины. Кажется, чертов кактус, который она ему вручила, все-таки не был случайностью.
Вверх или вниз. Нежно или насквозь. Стоит ли жизни или слез Мой каприз... Кто я, огонь или лед? Исчезну или оставлю след? Стоит оно того или нет?.. Все не то...
Ветер, как птица, Летит ко мне с неба. Море в твоих глазах Синее или зеленое. Таю в твоих руках, Сердце на миг сомлеет. Станет горячим страх. И меня накроет страстью.
Вверх или вниз. Нежно или насквозь. Стоит ли жизни или слез Мой каприз... Кто я, огонь или лед? Исчезну или оставлю след? Стоит оно того или нет?.. Все не то...
Хочешь, покажу мир, В котором я раньше не бывала. Кто я, огонь или лед? До сих пор я этого не знала. Кто ты, спроси меня. Кто я, спроси у неба, Но того, что все пройдет, Мне не надо знать.
Я – пристрасть твоїх очей...
Вгору або униз. Ніжно, або наскрізь. Вартий життя чи сліз Мій каприз... Хто я, вогонь чи лід? Зникну чи лишу слід? Варте або пусте?.. Все не те...
Вітер неначе птах, З неба летить до мене. Море в твоїх очах Синє або зелене. Тану в твоїх руках, Серце на мить зімліє. Стане гарячим страх. Пристрасть мене накриє.
Вгору або униз. Ніжно, або наскрізь. Вартий життя чи сліз Мій каприз... Хто я, вогонь чи лід? Зникну чи лишу слід? Варте або пусте?.. Все не те...
Хочеш, покажу світ, Там, де я не бувала. Хто я, вогонь чи лід? Досі я ще не знала. Хто ти, спитай мене. Хто я, спитай у неба, Але що все мине, Знати мені не треба.
Название: Подводные течения Автор:Laora Фандом: One Piece Пейринг/Персонажи: Зоро/Робин, Мугивары Категория: гет Размер: драббл, 928 слов Рейтинг: PG-13 Жанр: романс Краткое содержание: От пледа до молчания, от молчания до танго.
Погода была не самой подходящей, чтобы читать на улице. С закатом начало холодать. Пока ее нынешние товарищи ужинали, переговариваясь не так оживленно, как обычно, и не упоминая о недавней встрече с адмиралом Аокидзи, Робин читала чуть в стороне, за столом, который ей принес Чоппер. Следовало зайти в палатку, взять что-нибудь из одежды, чтобы не мерзнуть... Угасающий свет загородила знакомая фигура. Робин подняла голову: к ней, чуть пошатываясь от неумеренного количества выпитого, подошел Зоро. Уронил ей на колени скрученный в рулон плед: — Укройся. И ушел с таким деловитым видом, будто его ожидала как минимум сотня не поверженных врагов. Робин посмотрела на плед. Потом — на спину удаляющегося Зоро; негромко рассмеялась, прикрывая рот ладонью. Это «Укройся» что-то ей напомнило: Робин могла бы поклясться, что лицо Зоро сейчас краснее помидора. — Только слабые сердцем простуживаются, а? — сказала тихо, не сводя взгляда с его спины. «Да, я стала слаба сердцем с вами. Слишком счастлива: так не бывает. Простите». Плед был с цветочным орнаментом — единственный из всех, что имелись на «Мерри». За время совместных посиделок на палубе Зоро успел запомнить, в какой плед кутается Робин, если ей холодно. — Спасибо, мечник-сан, — окликнула, разворачивая этот плед и укрываясь им, будто королевской мантией. Уходивший Зоро поднял руку — дескать, ничего особенного.
2. Молчать.
Ророноа Зоро не умел врать. Он не помнил в точности, с чего все началось — может, с того раза, когда он обливался водой в жаркий день, а Робин смотрела. Ей было «завидно», как призналась позже, смеясь; ему — неловко. Она была фруктовиком и слабела от воды, поэтому старалась погружаться в нее только находясь в относительной безопасности. Зоро не отрицал, что способности фруктовиков бесценны, но сам к таким не стремился. Недостатки казались ему более весомыми. — Пока я в этой команде — никогда не съем дьявольский фрукт, — усмехнулся Зоро тогда. — Надо же кому-то вас, фруктовиков чертовых, вытаскивать. — «Вас»? — улыбнулась Робин. Зоро досадливо махнул рукой: слово — не воробей, а у него и впрямь лучше всего складывались отношения с фруктовиками. По приглашению одного из них Зоро когда-то присоединился к команде... У нее был «мокрый» голос — если только голос может таким быть. Как вода в жаркий день. Ее хотелось слушать. Он сражался, чтобы жить, она жила, чтобы сражаться; женщина, которую невозможно забыть, одна встреча с которой заставляет стеклянные лампочки в голове лопаться со звоном: Зоро остается в темноте. Перегорели последние предохранители; мечи в руках — у каждой вещи, у каждого человека в мире есть свое дыхание. Отринь боль потерь — тебе это сейчас ни к чему. Ты видишь цель — так ударь, остальное — потом. Ророноа Зоро не умел врать, даже себе, поэтому вынужден был признать, что Нико Робин для него — особенная. До Эниес Лобби он спасал ее. Позже уже Робин возвращала услугу: то в сеть из рук поймает, уберегая от верной смерти после падения с немереной высоты, то вытащит из-под атаки очередного адмирала Дозора. Ни времени, ни умения разговаривать по душам у Зоро и Робин не было. Впрочем, они и без того неплохо понимали друг друга. Возможно, это понимание вылилось бы в нечто большее… Будь у них хоть немного времени. Но времени не осталось совсем; а потом — расставание на два года. И снова — протянутая рука в попытке вытащить из губительной воды и, после — клинки против клинков, позволь тебя защитить, Нико Робин. И молчание. «Мы называем это металлом». Фигура, напоминающая амфору с выдержанным вином; статуи закрывают глаза, а среди них — она, такая же молчаливая и неподвижная. «Я и она. И молчание между нами — металл». Ророноа Зоро не привык проигрывать. Но в любви — не как в бою, можно лежать на диване в аквариуме и, зевая, просматривать забытую Робин книгу. Сосредоточиться на цели. Рисковать жизнью. «Мы называем это металлом». А потом она как-то сказала: — Ты стал выше, Зоро.
3. Танго на двоих.
…Официальный прием плавно перешел в сплошное непотребство. Собственно говоря, так происходило всегда, стоило Зоро увидеть Робин в вечернем платье, а Робин — Зоро в деловом костюме. Через пару минут после этого они тихо и незаметно исчезали, бросая все трудности на своих младших товарищей плюс Санджи. И на Фрэнки с Бруком, от которых проку было и того меньше. — А где Робин? — Фрэнки оставался единственным, кто до сих пор задавал этот вопрос. Остальные уже привыкли — даже Санджи не спешил бросаться в бой, препоручив «чертову мечнику» одну из своих наглядных мэллорин, и Луффи не искал Зоро, чтобы повиснуть на нем и поведать о какой-то суперкрутой штуковине, которую только что заметил. По правде говоря, для повисания на нем годился любой накама будущего Короля Пиратов. — Мадемуазель так мила, — Брук откушивал что-нибудь со шведского стола, звучно рыгал и возвращался к прерванной игре на музыкальном инструменте: он-то на приемах никогда не сидел без дела. — Этот мечник — полный засранец, — Санджи кипел от ярости. — Как он смеет похищать мою Робин-тян?! — Притом с завидной регулярностью, — поддакивала Нами. — По-моему, эти двое освоили Сору и не признаются. Так быстро исчезать даже я не умею! — Я тоже, — кивал Усопп. — А? А? О чем это вы? — подпрыгивал Чоппер. — Смотри, Геркулес! — Луффи демонстрировал ему свежепойманного жука или еще какое чудо природы, и вопрос окончательно затухал. Где-то в коридоре, в укромном местечке, Зоро и Робин начинали свой извечный ритуал. Сперва Зоро избавлялся от пиджака и расстегивал жутко мешавшую ему закрытую рубашку; потом Робин бралась за его ослабленный галстук и, слегка потянув на себя, вовлекала в первый поцелуй. На каблуках она была заметно выше него, и это тоже создавало помехи — до определенного времени. Позже, уже вернувшись на «Санни», уставшие, они просто лежали, обнявшись, и молчали. Робин вспоминала запах свернувшейся крови, который жжет глаза, и чужие слова, полустертые временем: «ты приносишь ему беду». Первым молчание всегда нарушал Зоро: — Посмотри на меня. И она смотрела, на него, сквозь него, далеко-далеко, куда он сам бы не рискнул заглядывать, — а потом улыбалась. Робин нравилось то, что она видела.
Название: Жизнь цветка Автор:Laora Фандом: One Piece Пейринг: Зоро/Робин Категория: гет Размер: драббл, 741 слово Рейтинг: PG-13 Жанр: романс, сонгфик Краткое содержание: Робин о Зоро, Зоро о Робин.
читать дальшеЗоро спит сидя, скрестив ноги и обняв свои драгоценные катаны. Изогнутые брови, изогнутые губы, искривленные в почти капризной, полупрезрительной гримасе; оттопыренные уши, в левом — три сережки. В глазах, когда открыты, — море. То ли синее, то ли зеленое — не понять. Да и не особо много охотников присматриваться. Она обычно стоит к нему ближе всех, соблюдая, однако, четко выверенную дистанцию: на расстоянии взмаха меча. Робин не может понять, за что его можно бояться. Она вот не боится — просто предпочитает не вторгаться в чужое личное пространство без спроса. Если кого-то из команды Соломенной Шляпы можно было бы назвать подонком, наверное, это определение больше всего подошло бы Зоро. В конце концов, ему действительно нравилось драться — относясь с презрением к боли, как к своей, так и чужой, он получал наслаждение, отнимая чью-то жизнь. Наверное, поэтому его и притянуло к ней: Робин замечала за собой исключительную способность привлекать разных темных и опасных личностей. Но, в отличие от настоящих подонков, которых Робин встречала без счета, у Зоро была мечта, ставшая целью. Эта цель освещала ему путь и направляла его мечи: невинных — не тронь. А иначе разве позволял бы он своим накама кричать на него? Поэтому она не чувствует страха. Скорее — интерес, как к вымирающему виду какого-нибудь растения, недаром Санджи говорит — голова-трава. Вот и насекомые понимают — заблудившаяся бабочка устраивается у спящего Зоро на носу, трепещет тонкими крылышками. Это она, конечно, зря. Как заметила Робин, Зоро не любит насекомых, особенно комаров. Сама Робин к ним относится гораздо спокойнее — насекомые необходимы, они переносят пыльцу с цветка на цветок на тонких лапках... Будто услышав эти мысли, бабочка покидает нос Зоро и устремляется к Робин, привлеченная яркой расцветкой ее нового платья. Пыльца, значит, думает Робин и смеется. Зоро звучно чихает и открывает глаза. Растение; но ведь это она — женщина-цветок. Она обоняет его чувства как растение. Как растение, она холодна, не проявляет эмоций, и только чужая кровь передает ей чувства, — как, например, когда во время очередной потасовки Зоро защищает ее от удара. С тех пор она чувствует несколько больше, чем хотелось бы, к чуть отстраненному интересу добавляются чужие эмоции, и они... Зоро наклоняет голову. В мочке левого уха — застывший солнечный свет, отраженный от морской воды. Ярко. Даже слишком; сам — слишком яркий. А где ярко, там и тени всегда много. Потому и встретились, наверное. Судьба такая. Заметив ее взгляд, Зоро хмыкает и отворачивается. Это — верный знак, потому Робин подходит вплотную и кладет руку ему на плечо. Теперь ее мир залит солнечным светом, исполнен нового смысла. Потому что даже закрытый цветок однажды раскроет нежные лепестки и потянется к свету.
***
Она сбылась вмиг — как плохая примета, воплотилась из ничего, женщина, говорящая загадками. Вы сплетались с ней, и она обвивалась вокруг тебя виноградной лозой, питая тебя собственной кровью, пряной, душной, будто ночи в Арабасте, и это были лучшие моменты в твоей жизни, за исключением, быть может, сражений, в которых все казалось ясным, будто ты, наконец-то, очутился на своем месте. Ее взгляды прожигали насквозь, и все сводилось к одному, непроизнесенному, которым стоило бы поделиться, только ты так и не смог. Потому она не услышала — не настолько хорошо читала в человеческих душах, как могло бы показаться. Ваши души сцепились — не разорвать, а потом пришел черед тел, и ты сказал: — Убей меня поцелуем, — ты открылся ей, а она пошла тебе навстречу. Твои нервы звенели сталью: с ней всегда так. Ты знал, что вы можете умереть, знал, что можете выжить. Возможно, она умрет, а возможно, — ты. Но вы остались живы. Медленный яд, который сжигал и тебя, и ее — все вернулось на свои места. Она не смогла уйти от тебя, ты не отпустил. Не позволил. Ты слизнул кровь с пореза на ее щеке — и для тебя все закончилось вместе с этой кровью. А возможно, началось с чистого листа? Она была цветком, выросшим в пустыне, который ты пожелал сделать своим, даже если весь мир будет против, — ты еще не встречал такой, как она. — Я верю тебе, — говоришь ты. Тебе больше ничего не остается — только верить. Ласковое тепло ее губ: почему вы не встретились раньше? Сегодня ночью она — твой сон, та, за кого ты можешь сражаться; звезды ясные и яркие, и этой ночью вы танцуете друг для друга до утра, и каждое движение — правда, что бы вы ни делали, и огонь пылает все жарче. Что за смысл начинать отношения с женщинами, когда уже связан с одной из них — навсегда? Когда эта связь дала тебе цель и смысл, до нее ты с трудом можешь вспомнить себя. Ты — потерянный по жизни: она стала... — Ты — мой свет, — говорит Нико Робин. Тебе не нужно объяснять, что значат эти слова.
Название: Забыть это имя Автор:Laora Пейринг: Зоро/Робин Рейтинг: PG Жанр: ангст/драма Исходники: Catharsis — «Взорви мои сны»; аниме «One Piece» Продолжительность: 03:54 мин Примечания: Морепоезд, на котором Мугивары добирались до Эниес Лобби, Рокетмэн, выглядит так (несомненное сходство с акулой). Фанаты Зоро/Робин ассоциируют этот поезд с самим Зоро из-за того, что в 20-ом томе манги, в рубрике СБС (ответы на вопросы читателей) Ода-сенсэй назвал животным Зоро акулу. Это достаточно отвлеченная ассоциация, но несомненно другое: именно Зоро больше всего времени провел наверху Рокетмэна и именно он наиболее усиленно расчищал дорогу - так, что клан Фрэнки раз за разом удивлялся, дескать, "с такой силой он даже не капитан". Безусловно, Робин хотели спасти все Мугивары, но желание Зоро помочь ей в данном случае беспрецедентно. Скачать клип:186 Мб
Название: Зимнее солнце Автор:Laora Фандом: One Piece Пейринг: Зоро/Робин Категория: гет Размер: драббл, 503 слова Рейтинг: PG Жанр: романс Краткое содержание: Зоро и Робин на зимнем острове.
читать дальшеБелые снежинки оседают на темной куртке Нико Робин, короной ложатся на темные волосы. В ее взгляде появляется неземное, нездешнее. Зоро смотрит на нее и думает: холод — ничто. Укрытая хлопьями падающего снега, будто пышным манто, Нико Робин кажется ему как никогда далекой. Но потом она оборачивается и улыбается на удивление искренней улыбкой, так, что знакомо отнимается язык. Впрочем, это не страшно. Робин не любит сладкие слова так же, как кофе с сахаром. Поэтому вместо того, чтобы говорить, Зоро целует ее. Он помнит, как все начиналось.
***
Нико Робин была роскошной женщиной, созданной для дорогих вещей. Надень на нее стеклянные бусы — и они покажутся алмазным ожерельем. Иностранка везде, повсюду чужая, — такими женщинами восхищаются с расстояния, не осмеливаясь заговорить. Зоро мог только удивляться, глядя, как она, вольготно расположившись в единственном на «Мерри» шезлонге, подставляет лицо морскому бризу — простоволосая, одетая в наиболее скромную одежду, найденную среди вещей Нами. Нико Робин выглядела не менее царственной, чем раньше, при их первой встрече; только теперь она казалась... счастливой.
***
— Вы не доверяете мне или себе, господин мечник? После этой фразы, которую она случайно обронила, Зоро преследуют странные сны. Полуразмытые, болезненные и вместе с тем удивительно нежные картинки: вот Робин купается в озере посреди сапфировой ночи, а почему она сапфировая — Зоро и не скажет. Он смотрит, как соскальзывает на землю одежда, обнажая гладкую загорелую кожу. Несмотря на цвет этой кожи, сама Робин — как зимнее солнце, неуловимо холодная. Притягательная. На зимних островах она надевает перчатки — не такие, как те, в которых ухаживает за встреченными цветами. Сама она — дикий цветок. Никто никогда не ухаживал за ней, не согревал ее замерзшие ладони в своих, не согревал их своим дыханием. На зимних островах Робин греет руки в перчатках о чашку с дымящимся напитком: Санджи приготовил. А еще она, конечно, читает — как же без этого. Страницы, залитые несладким кофе. Как его можно пить, такую гадость. То ли дело эль… В следующем его сне — Робин в юбке и розовом венке, полуобнаженная, облитая вином и сжимающая кубок в руке — это называется вакханалия, Зоро когда-то слышал. Зоро видит, как падают звезды. Очередной сон — Робин в почти прозрачной фиолетовой блузе и парусиновых брюках, с руками, забранными в наручники из кайросеки, на алтаре, будто какие-то аборигены с цветами, укоренившимися в пупках, вздумали принести ее в жертву. С тех пор, как он встретил ее, голова — будто в пламени. Чаша стоит у нее на животе, отпей — и познаешь то, после чего станешь властелином мира: не понадобится биться о стену, осуществляя выстраданную мечту. Зоро подходит к ней, встречает обращенный на него взгляд — светлые радужки, очень темные зрачки, — наклоняется... И, вместо того, чтобы испить вина из чаши, целует Нико Робин в темные, будто обугленные губы.
***
Все начинается в Ватер7, центральный фонтан которого похож на цветок. Все начинается в Ватер7... Или это было логичным продолжением? Так или иначе, именно в Ватер7 Робин засыпает с Зоро рядом. Проснувшись, он обнаруживает ее в своих объятиях и в жутком смущении валит подальше. А потом, уже выйдя в море на «Санни», они сидят на ночной палубе рядом, и его рука на удивление естественно накрывает ее ладонь, сейчас лишенную перчатки. Остальное случается само собой.
За безграничный мир, Который ты мне открыл, За лед молчания, Сумасшедшие дни, За тепло ладоней, В которых одна – Я... За нестерпимую боль, За неудержимое мгновение, Которое уже расцвело, И за все, что спит, За хмельное желание, Первый ожог губ, За любовь твою – Я тебя люблю...
За неистинность измен, Беспомощность слов, За звезды над нами, За своеволие снов, За последний шаг, За прошлую ночь, А там – тепло звезд... Там, где был наш дом, А теперь – нет, Там, где падал снег, А теперь – весна, Там, где мы – во снах, Там, где сны – про нас, Там, в чужом краю, – Я тебя люблю...
Не отдам тебя капельке росы, Солнцу не отдам, даже не проси, Не отдам тебе пение изменчивых мечтаний – В огне огней... И когда дрожу От твоих ладоней, И когда одна В сомнениях бессонницы. Сомнениям не дам, Не отдам земле, Не отдам огню – Я тебя люблю...
За безмежний світ, Що відкрив мені, За мовчання лід, Божевільні дні, За тепло долонь, У яких одна – Я... За нестерпний біль, За нестримну мить, Що розквітла вже, І за все, що спить, За хмільну жагу, Перший опік вуст, За любов твою – Я тебе люблю...
За несправжність зрад, Безпорадність слів, За зірки понад, За свавілля снів, За останній крок, За минулу ніч, А там – тепло зірок ... Там, де був наш дім, А тепер – нема, Там, де падав сніг, А тепер – весна, Там, де ми – у снах, Там, де сни – про нас, Там, в чужім краю, – Я тебе люблю...
Не віддам тебе крапельці роси, Сонцю не віддам, навіть не проси, Не віддам тобі мрій зрадливих спів – У вогні вогнів... І коли тремчу Від твоїх долонь, І коли одна В сумнівах безсонь. Сумнівам не дам, Не віддам землі, Не віддам вогню – Я тебе люблю...
Название: Даже водоросли цветут Автор:Laora Фандом: One Piece Пейринг: Зоро/Робин, другие Мугивары Категория: гет Размер: драббл, 552 слова Рейтинг: PG Жанр: романс, флафф, элементы юмора Краткое содержание: Зоро и Робин встречаются после таймскипа.
читать дальшеРобин уснула в аквариуме. Ничего особенного в этом не было — за исключением того, что Зоро нечасто видел ее спящей. Она недаром любила кофе и ночные дежурства: создавалось впечатление, что Робин было жалко спать. А тут — пожалуйста. Неужели она так изменилась за эти два года? По-хорошему, следовало выйти из аквариума, столь же холодного и темного, как глубины кое-чьих глаз, и не тревожить Робин, но Зоро все еще не мог поверить в то, что видел. Иначе с чего бы это ему тыкать в плечо Робин пальцем? Не проснулась. Странно. А если бы в аквариум зашел кто-то другой? Мысль об этом показалась Зоро неуловимо неуютной. Наверное, именно она заставила его нагнуться над Робин и... Она открыла глаза. Приподняла брови, глядя с таким очевидным намеком, что Зоро понял — он краснеет. — Зоро! Ты где? — прозвучал отдаленный голос Луффи.— Мы тут такую рыбу поймали... — Зоро, Луффи хочет взять эту рыбу в команду! — Панические слова Усоппа послужили отличным оправданием, чтобы ретироваться. Но даже они не могли заглушить смех Робин.
***
У нее грудь выскальзывает — открытая безрукавка безнадежно мала; переплетенные пальцы, отчаянный румянец на щеках и в районе декольте. Тонкие полоски шрамов на собственном теле — будто паутинки; Робин отследила одну такую губами. Потом кивнула на его сброшенную одежду: — Можно примерить? Это чувство называют дежа вю. — Ну как вам, мечник-сан? — спросила безумно давно, еще на борту Мерри, впервые примерив его рубашку. Женщина с надломленной улыбкой: совсем другого человека он видел перед собой сейчас. — Ну как тебе, Зоро? — скользнула руками по зеленой ткани, укрывшей ее с ног до головы. «Та же хмурая женщина», — подумал Зоро. Но нет — что-то изменилось. За эти два года с ней что-то произошло, то, благодаря чему стала более открытой, и Зоро не хотел знать, что именно. Нет. Перемены начались раньше. — Я в душ. Не желаешь тоже принять ванну, Зоро? Времена, когда она называла его «мечник-сан», остались позади. Все изменилось уже на том острове с похитителем теней. — Как хочешь. Когда Робин ушла, Зоро поймал себя на иррациональном желании последовать за ней. Нет, его никогда не привлекала перспектива подглядывания. Но если Робин... — Женская баня, — сказал Зоро. И досадливо скривился, поняв, что говорит в точности как Санджи.
***
— Значит, это — Зоро? — уточнила Нами. Робин кивнула. Вообще, она не собиралась показывать Нами этот рисунок, та сама заинтересовалась. И теперь горько жалела о своем любопытстве: художницей сестренка Робин была ужасной. Но те чудеса, которые они видели вокруг, с Зоро ни в какое сравнение ни шли. — Э-э, сестренка, а ты точно не... преувеличиваешь? — пробормотала Нами. — Такой большой... — Что? Где?! — подхватился и Санджи-кун. Нами глянула на него неодобрительно. — Корабль, — уточнила Робин, демонстрируя ему рисунок. — Который Зоро разрубил. — Ради вас, — воодушевился Санджи, — я готов потопить целую флотилию! Нами-сан, Робин-тян... Да, сестренка Робин без сомнения польстила Зоро. А что его перекосило в процессе, — это мелочи. Все равно Зоро был чрезвычайно похож на себя.
***
— Эй, — встревожился Санджи, — Робин-тян тонет! — Нет, — Фрэнки присмотрелся к морской глади, — она, похоже, плывет. — И что-то там с ней рядом, — Санджи горько пожалел, что поблизости нет подзорной трубы. — Маримо какое, что ли... э-э-э?! Маримо!.. — Да, братан, — Фрэнки переглянулся с Санджи, — ты совершенно прав. За прошедшие два года Зоро определенно стал сильнее: он преодолел оставшееся до берега расстояние в рекордно короткие сроки. Фрэнки и Санджи в прострации наблюдали, как Зоро выносит Робин на берег, поддевая ногами волны: она смеялась. — Ничего не поделаешь, — горестно вздохнул кок, — бывает, даже водоросли цветут. — И портят ближайшие водоемы, — поддакнул непривычно задумчивый Фрэнки.
Название: Морская радуга Автор:Laora Фандом: One Piece Пейринг: Зоро/Робин Категория: гет Размер: мини, 1981 слово Рейтинг: PG-13 Жанр: романс Краткое содержание: Зоро и Робин до и немножко после Скайпии.
Как Нико Робин умудрилась упасть в воду — Зоро до сих пор не понимал. Надо же было дозорным заявиться в такое неподходящее время, когда на «Мерри» никого, кроме него и этой женщины, не было. Луффи и остальные ушли исследовать новый остров, пополнять припасы. Наверное, именно к этому стремились и причалившие к острову дозорные. Хорошо, что их было немного — Зоро бы и один справился, но нет, Нико Робин взялась ему помогать. Кто ее вообще просил. Конечно, если бы не она, тот напавший сзади дозорный мог нанести достаточно серьезную рану... Скрипя зубами, Зоро был вынужден признать: эта женщина, которой он изо всех сил стремился не доверять, возможно, спасла ему жизнь. А потом кто-то из недобитых дозорных ухитрился столкнуть ее в море — и она позволила себе упасть... потому что как раз разбиралась с еще одним дозорным, нацелившимся на незащищенную спину Зоро. Кто ее вообще просил. Зоро повторял себе это все непродолжительное время, которое ему понадобилось, чтобы разобраться с оставшимися дозорными — после падения Нико Робин в воду он сам себя поразил. Повторял, пока вытаскивал бессознательную женщину из губительного для нее моря. А потом он понял, что Нико Робин не дышит. И говорить себе что-либо стало бесполезно — это была его вина, и он не знал, как все исправить. Чоппера бы сюда, тоскливо подумал Зоро. «Кажется, она умерла», — подумал Зоро и сам удивился — такой равнодушной была эта мысль. Умерла — и ладно, и все равно, и вообще — все равно, только удивительно красивым кажется ее лицо с нежными лепестками век и губ. Да. Теперь, пожалуй, он был готов это признать, — что Нико Робин красива. Сравнение с лепестками пришло помимо его воли: вспомнилось, как цвела сакура по весне в селении, которое он мог бы назвать своим родным. Завораживающая красота, на нее можно смотреть вечно, так же, как и на луну. Пока не взойдет солнце. Зоро вздрогнул. Попытался вспомнить, что говорили о том, как делать искусственное дыхание. Вроде бы надо дышать из носа в нос… Или из носа в рот? Запутавшись и поняв, что не помнит ни черта, Зоро решил ограничиться надавливанием на грудную клетку. Где там она была, эта клетка. Эта… грудь? Он мог не смотреть. Да. Так определенно было лучше, но не чувствовать он не мог при всем желании — а Нико Робин, возможно, умирала у него на руках. Только его вина. Он надавил раз, потом еще и еще. Этого очевидно было недостаточно. Уже собравшись попробовать загадочное дыхание из носа в рот, Зоро нагнулся над ней... А потом Нико Робин распахнула глаза, в которых отражалось солнце. С этого все и началось.
2. На северо-запад.
— Шел бы тренироваться под водопадом, что ли, — говорит Санджи. Робин отводит взгляд от книги и улыбается. Наблюдать за этой командой порой интереснее, чем читать: наблюдать за Ророноа Зоро особенно интересно. Робин готова признать, что находит его милым, но есть кое-что еще. Например, водопад. — Нет его на этом острове, — огрызается Зоро, и Робин говорит: — Отчего же, есть. На северо-запад отсюда. У Зоро просветленный вид. Санджи стонет, прижав ладонь ко лбу: — Ну вот, теперь придется идти с тобой. А я уже предвкушал, как сделаю массаж Нами-сан! — Я тебя со мной идти не просил. — Ага, как же! Это само собой разумеется — иначе нам еще полдня придется тебя искать. — Я все равно собиралась к водопаду, — Робин поднимается, отряхивает брюки из парусины. — Могу проводить. Санджи принимается возражать, но его отвлекает появившаяся на горизонте Нами. Зоро смотрит на Робин с некоторым сомнением, но в ее надежности как проводника сомнений у него, очевидно, не возникает. Часовое путешествие через лес приводит к цели. Они останавливаются у подножия водопада, и Робин делает то, что уже давно хотела: ее разгоряченные ступни в босоножках ноют, поэтому она сбрасывает обувь, устраивается на берегу и болтает ногами, опустив их в воду. Неприкрытое блаженство растекается по телу: Робин ловит себя на улыбке. А усевшегося рядом Зоро — на излишне пристальном взгляде в ее сторону. Робин давно знает, что значат такие взгляды. Она протягивает руку, касаясь его лица ладонью, в прикосновении чувствуя его, понимая, словно древние письмена, которые никто, кроме нее, прочитать не способен; для нее это всегда было чрезвычайно важно — осязать. Она — не из тех, кто верит в то, что видит. Скорее Робин готова довериться логике, а факты, подтверждающие ту или иную гипотезу, можно будет найти позже. То, что сейчас с ней происходит, далеко от логики так же, как то, что происходит с Зоро, а ведь только он в команде, кроме Нами, способен мыслить здраво и последовательно… Зоро отшатывается от нее со странным выражением лица, которое Робин прочитывает легко, будто начертанные на Понеглифе строки: Зоро не ждал, что она коснется его первой, и не хотел касаться ее сам. Лучше — забыть, вернуться к прежним отношениям, ровным и более тесным, чем иная любовная связь. Став ближе в физическом плане, можно нарушить близость духовную. Робин понятия не имела, знал об этом Зоро или почувствовал инстинктивно, как в свое время почувствовал в ней что-то до боли знакомое. Он и сам бы не смог объяснить, что, да и Робин не могла. Она и сейчас не может. Поэтому, не желая все усложнять, Робин поднимается, отходит от Зоро на несколько шагов и начинает раздеваться. — Я ведь нравлюсь вам, верно? Так сделайте это, — настаивает Робин. Зоро молчит. В этот момент его лицо кажется почти детским: на нем застывает непривычная для самоуверенного мечника растерянность. Красивое лицо, по-юношески нежное — обычно этого не видно за наглой ухмылкой или мрачной гримасой. Робин смотрит, не отводя взгляда. Она тронута. Мальчик с таким лицом по определению умеет сопереживать: как-то Луффи обмолвился о маленькой девочке, ради которой Зоро бросил оружие, позволил связать себя и, привязанный, двадцать дней простоял на палящем солнце. Теперь Робин готова в это поверить. Она не знает, что может ему дать. Кроме своих ночей, кроме протянутых рук, кроме тела, которое желали столь многие, что оно обесценилось в ее собственных глазах. Скорее всего — ничего. Это не продлится долго. Странный роман, комедия отношений, и она — не та, не наивная девочка, готовая поверить в сказку, и он — не тот, правильный в общем-то мальчик, постоянно сбивающийся с верного пути. Это не продлится долго. Вскоре она станет для него обузой, и все закончится. Он не такой, как те, кого она знала до него. Он не скажет — умри. Не скажет — прощай. Не сумеет. Станет тяготиться ненужными отношениями, будет еще раздраженней, чем прежде, и однажды пропустит единственный удар в бою. Если выживет — начнет винить себя. А возможно, он умрет, и она продолжит жить, пройдя по грани, как проходила много раз до этого. Оставив за гранью последнюю часть настоящей себя. Это не продлится долго: она скажет ему первой — прощай. Нет. Просто уйдет, потому что проститься не сможет. Это будет красиво. Так же, как его лицо сейчас: в уголках губ — чувство, похожее на чужую боль. Что она может дать ему, кроме боли? Красота всегда вызывает боль — слишком пронзительна. Что она может дать, кроме опасности, которая нависает над всей их маленькой командой, пока она с ними? Что, что, что? — Не думала, что вы чего-то боитесь, мечник-сан. Сама того не зная, она, похоже, попала в болевую точку; а он не краснеет, даже когда будто вслепую тянется к ней руками. У него пальцы слишком длинные для мечника: сбитые костяшки. А еще — с ним хорошо. Лучше, чем она могла бы представить. Ни игр, ни применений способностей фрукта Хана Хана, ни привычных ей утонченных ласк, после которых разучилась чувствовать себя грязной; ни молчаливой покорности. Зоро нетерпелив, но не груб, и ее запястья сжимает не так уж сильно — бережет. В миг, когда он, забывшись, сдавливает руки Робин крепче, чуть ли не до хруста, она не в том состоянии, чтобы это заметить. В ее голове — яркие вспышки забытых чувств. Зоро похож на огонь, думает Робин: сейчас они связаны прочнее некуда — и взглядами, и телами. «Он — огонь, а я… Кто я?» Ей хорошо от этой мысли, пришедшей в опустевшее сознание — спазм рассудка, судорога разума. Ей плохо от этой мысли так же, как хорошо — до тошноты. Зоро отпускает ее руки, и новое чувство — физическая боль, пробившаяся сквозь заслон противоречивых эмоций, — заставляет Робин понять, что хорошего больше. Ей кажется, что она тает: вот — ее нет, и сердце, раз и навсегда сбившись с привычного ритма, останавливается в груди, а страх, терзавший ее все это время, становится таким горячим, что, кажется, сейчас испарится. — Эй, ты как? — Зоро отводит руки от ее запястий. Он переживает за нее, более того, выглядит виноватым. Робин не может понять, в чем дело, и только ощутив на лице странную влагу, понимает, что плачет. «Он — огонь. А я таю. Таю». Ей светло от этой мысли; ей тепло, а в голове легко, как никогда. Еще недавно раздираемое сладостно-мучительными вспышками сознание прояснилось, сердце вошло в новый ритм. Фрукт Хана Хана будто специально создан для объятий, думает Робин, опрокидывая Зоро на траву, и спустя секунду уже смеется вместе с ним, такая же голая и счастливая. У него хороший смех — искренний. А больше она ни о чем не хочет думать. …Чуть позже он впервые называет ее по имени. Она отвечает улыбкой.
3. Ударник.
Зоро не говорит с ней об этом. Он вообще редко с ней говорит — Нико Робин понимает все с полуслова. Она первая такая на его жизненном пути, и Зоро не может сказать, будто доволен этим. Потому что с полуслова она понимает не только его, но и всех остальных. Она единственная, кого ему нравится слушать: то, что она рассказывает, всегда нужно и понятно. Ничего лишнего — она такая. Знает, кому что сказать, а от кого отделаться улыбкой и недоуменным взглядом. Выброшенный цветок — не нужно подарков. Зоро почти жаль чертова эрокока. Она единственная, помимо капитана, кому он позволяет идти впереди себя; вести. Она читает даже в постели и странно шутит: запах ее тела сводит Зоро с ума, а иногда она плачет, сама — как замерзшая слеза на дрожащих губах, но в этих слезах больше силы, чем в смертельном ударе. Зоро вонзает меч в облако у ее головы: на небесном острове все кровати состоят из облаков. Зоро по-мальчишески улыбается, когда удается поймать нужный ритм: играй он на музыкальных инструментах, как того иногда требует от команды Луффи, — мог бы быть только ударником.
4. Глина и мрамор.
«Ты — глина, обожженная под солнцем, затвердевшая так, что не вылепить под себя; я — мрамор. Мы оба бьемся — легко».
5. Морская радуга.
Он не успел остановить удар Энеля. Только поддержать падающую Робин — совершенно бесполезный жест. От нее пахло гарью и запекшейся кровью, но щекотнувшие его руку волосы казались все такими же гладкими — черный шелк. Ее лицо в обрамлении этих волос — вот что первым делом увидел Зоро, очнувшись. И ему сразу стало легче. Сил прибавилось, а в душе поселился странный, необъяснимый покой. До этого Зоро чувствовал такой покой всего несколько раз. Впервые — когда, сжав руку Куины, понял, что не отступится. Не предопределенность, но — судьба. Единственно возможный путь, единственно правильный. Когда чувствуешь себя так, не боишься умереть. Когда чувствуешь себя так, знаешь, что не умрешь. Нико Робин без улыбки смотрела на Зоро, и ему больше не нужно было говорить с ней, чтобы понять ее, чтобы быть понятым. Потому что они дополняли друг друга не только в разговоре — дело, до знакомства с Робин для Зоро невиданное, — но и в чем-то еще. Зоро мог умереть, не приди ему на помощь Луффи, и это была бы глупая, бесславная, безнадежная смерть, вполне подходившая излишне доверчивому бретеру. Робин могла навсегда остаться в королевской гробнице, рядом с древними костями и исчерченными камнями, которые она так ценила, и это была бы смерть предательницы от руки предателя; ничего, заслуживающего уважения. И Зоро, и Робин выжили. Луффи вел их к победе. Они верили в это так же, как верили друг в друга, и для этого не требовалось ни слов, ни постоянных подтверждений. Все определяют действия. Ты сильный, сказала Зоро Робин, не видевшая самого отчаянного в его жизни поступка; я верю в тебя. Я знаю — ты не проиграешь. Она сказала это, не размыкая губ, но Зоро понял — по ее глазам, в которых можно было прочесть память о прошлых столетиях. Я знаю — ты победишь. Позже, спустившись со Скайпии, они впервые увидели морскую радугу, — вместе.
6. Курс к восходу.
— Новый остров, говоришь?.. Может, хоть там это маримо оставит Робин-тян в покое, — безнадежно протянул Санджи. — Вряд ли, — Усопп с сомнением покачал головой. — Все водоросли очень цепкие. Если пристанут — не отвяжешься. Санджи посмотрел на Усоппа с неподдельным удивлением.
Команда Зоро/Робин на БП-2017 выложила 14 клипов и 17 фиков размером от 500 слов. Посмотреть все это можно по клику на баннер. А еще призываем голосовать за нас. Сегодня, до 23:59, последний день голосования; отдать свои голоса можно по ссылкам:
Команда Зоро/Робин на ванписовской Битве Пейрингов уже выложила 6 фиков и 2 клипа, все - по теме романс/флафф. Приходите посмотреть и почитать) С выкладками команды можно ознакомиться по клику на баннер.
Голосование за работы романса/флаффа проходит здесь, до 9-ого июня включительно. Поддержите любимый пейринг голосами и комментариями! ; )
Народ, кто хочет со мной на One Piece битву пейрингов за команду Зоро/Робин? Команде оч нужен оформитель выкладок. А вообще, буду рада всем Оставить заявку на участие можно в этой теме, до 12 апреля включительно. Начало выкладок - 30 апреля, подробнее в правилах.