обнимаю вас
Название: Intacta
Автор: Sode no Shirayuki
Фендом: ВП
Пейринг: ЗоРобин
Размер: мини
Рейтинг: R
Описание: после боя у Зоро свои собственные церемонии
читать дальшеКогда волны пережитой битвы улягутся, настанет время праздновать победу. Другому капитан Соломенная Шляпа своих товарищей никогда не учил – проигрыш для слабых. Глупый кок снова накрывает широкий стол белоснежной скатертью, глупая рыжая снова сверкает пышными юбками. Зоро хочется стать однажды таким же счастливым как они, но иллюзий в его жизни нет уже третий год. Первой иллюзией была Куина, последняя давно растаяла в ночном воздухе, вместе с умирающей Юбашири – еще одна случается с ним с точной, достойной женского силуэта регулярностью... Зоро стаскивает с себя пропитанную потом и кровью рубашку и идет наверх – он уже успел досчитать до семи и прекрасно знает, где его последний, восьмой, товарищ.
Когда Робин была с ним в первый раз, он посчитал это ее блажью и обычной женской игрой, спастись от которой ему помешала похоть. Было это на третьи сутки ее пребывания на корабле, во время его дежурства – сначала в ход пошли бесчисленные ее руки, потом она сама оказалась рядом, а он не оттолкнул ее, пока не закончилось… В следующий раз она пришла к нему после того, как капитан вернул их с доктором в качестве трофея из пиратской игры, потом – после встречи с Аокидзи. Зоро не дурак, он прекрасно знает, почему глупого кока частенько нет в общей спальне по ночам, почему пираты Куджа встречаются им чаще кого-либо в океане, а Усопп так отчаянно и долго цеплялся за полуразрушенный корабль с глазами одной-единственной женщины на свете – Зоро отлично владеет мечом, как и женщинами, лаской и страстью его не подкупить. Но она и не пыталась, особенная, приходя к нему то после бури, то перед расставанием, отдаваясь ему снова и снова, как в первый раз – не приведи бог, как в последний.
Зоро нравится ощущать себя внутри нее, и дело здесь не в романтических порывах, они на совести глупого кока и рыжей, у них с Робин все ограничивается грубой физиологией. Когда эта история начиналась, ему было девятнадцать – она на девять лет старше, когда она теряла девственность, он учился держать меч. У него достаточно опыта, пальцы не суетятся, а губы не дрожат при виде полной груди, как у молодой матери, пышных бедер и мягких влажных нижних губ. И все-таки она нравится ему, нравится как заточенное острием или новая техника, не оставляющая противнику шанса. Она такая же острая и холодная, но внутри нее горячо – и он успевает согреться там от очередных приключений и побед, пока есть еще время. Однажды им придется расстаться, расстаться, чтобы встретить друг друга на глянцевых листках или в толпе, скрывая где-то там внутри и боль и тоску, но он без страха смотрит в будущее и даже жаждет его. Слабостью могут обернуться любые связи на земле, привязанность к собственным катанам и капитану впервые уходят за задний план – Робин становится все ближе и желанней, от чего хочется убить ее еще сильней. Вот она, при свете тусклой лампы, стаскивает с себя мокрое от соленого морского воздуха платье – обнаженной она кажется ему изваянием, куском глины в податливых пальцах.
- Я надену вот это, - скажет она как будто бы самой себе, кружевные чулки ложатся на мятую постель, поверх шелкового платья, заставляя мириады тысяч крошечных молний ползти от края влажной еще катаны по его коже – прямо к сердцу, к горлу, к застилающей глаза пелене.
- Развяжи пожалуйста…
Он не в силах больше смотреть, торопливо заходит, пока его, зачарованно глядящего единственным глазом на единственную женщину, не замечают – хватает ее за локоть и прижимает к стене. Ей больно, но она не показывает вида, Нико Робин нравится, когда он груб, возбужден и настойчив – да и он сам нравится ей, хотя об этом она и не говорит. Пышная грудь с темными сосками притягивает взгляды, это лучше всего в ней, символ неизведанного пока материнства, боль ее одиночества, страсть ее желания – Зоро прикасается к ним губами, еле заметно, полностью вбирает в себя ртом, загорает изнутри и гаснет. Он уже любит ее, уже, сейчас – ненадолго, но Робин умеет ценить мгновение, она женщина.
Робин отвергает его мысли о будущем – как отвергает саму возможность будущего для себя, у нее тоже нет иллюзий, но в ее прошлом не скользкие лестницы и падающие с них крохотные мечницы, там гораздо – Зоро уверен в том – гораздо темней и безнадежней, и единственный свет там – горящее древо жизни. Когда он предложил ей рассказать всем о них, она отказалась – тем, кто осторожен и внимателен, их отношения и без того заметны, тем, кто еще купается в продлившемся детстве, такие откровения бессмысленны. Когда он предлагает ей остаться на ночь – она уходит еще быстрее, чтобы не дать ему привыкнуть. Глупая, ей стоит уже давно понять, что одно ее цветочное дыхание под смуглой грубой кожей, а имя ее жилкой бьется на виске, оставаясь там. Глупый, ему стоит уже давно понять, что сердце отдано только одной истории на свете, каменным грядам, надписям на языках древних… Робин отвергает его мысли – варвару не познать полноту ее горя, глубину ее тоски по правде. Робин отвергает его самого – до следующего раза.
- Спасибо, мечник-сан...
… Когда она снова одета, он готов смотреть вечность на тонкую ткань, плотно обхватывающей сантиметры обнаженной кожи, пышные юбки, смыкаются на узкой талии, грудь слегка сдавлена, плечи дрожат от ночного холода, волны пережитой битвы улеглись, настало время праздновать. Робин спокойна, потому что снова проиграла самой себе, Зоро разочарован, а постель до сих пор таит в себе ароматы ненастоящих цветочных рук. Робин спокойна, потому что снова проиграла истории, в которой ее верный летописец сжат горячими руками, насквозь пропахшими осклабленным нагим железом. Робин спокойна – узкий обруч на талию, второй такой же на лоб, как пристало королеве. Проигрыш для слабых, другому ее капитан не учит – но она женщина и все законы прахом ложатся к ее ногам. Зоро снова считает до семи, чтобы дать ей время уйти.
Когда эта история начиналась, ему было девятнадцать, она на девять лет старше – когда она теряла девственность, он учился держать меч. Однажды Робин растворится на его горизонте, потеряет саму себя и перестанет быть той единственной вселенной, как Куина, мама, Юбашири… Тогда Зоро обязательно расскажет миру о той самой истории, забудет запах цветочных пальцев и найдет горсточку земли из Вест Блю, чтобы отдать Робин почести, он уже любит ее, сейчас, не надолго, навечно, но Зоро умеет ценить вечность, он мужчина.
Автор: Sode no Shirayuki
Фендом: ВП
Пейринг: ЗоРобин
Размер: мини
Рейтинг: R
Описание: после боя у Зоро свои собственные церемонии
читать дальшеКогда волны пережитой битвы улягутся, настанет время праздновать победу. Другому капитан Соломенная Шляпа своих товарищей никогда не учил – проигрыш для слабых. Глупый кок снова накрывает широкий стол белоснежной скатертью, глупая рыжая снова сверкает пышными юбками. Зоро хочется стать однажды таким же счастливым как они, но иллюзий в его жизни нет уже третий год. Первой иллюзией была Куина, последняя давно растаяла в ночном воздухе, вместе с умирающей Юбашири – еще одна случается с ним с точной, достойной женского силуэта регулярностью... Зоро стаскивает с себя пропитанную потом и кровью рубашку и идет наверх – он уже успел досчитать до семи и прекрасно знает, где его последний, восьмой, товарищ.
Когда Робин была с ним в первый раз, он посчитал это ее блажью и обычной женской игрой, спастись от которой ему помешала похоть. Было это на третьи сутки ее пребывания на корабле, во время его дежурства – сначала в ход пошли бесчисленные ее руки, потом она сама оказалась рядом, а он не оттолкнул ее, пока не закончилось… В следующий раз она пришла к нему после того, как капитан вернул их с доктором в качестве трофея из пиратской игры, потом – после встречи с Аокидзи. Зоро не дурак, он прекрасно знает, почему глупого кока частенько нет в общей спальне по ночам, почему пираты Куджа встречаются им чаще кого-либо в океане, а Усопп так отчаянно и долго цеплялся за полуразрушенный корабль с глазами одной-единственной женщины на свете – Зоро отлично владеет мечом, как и женщинами, лаской и страстью его не подкупить. Но она и не пыталась, особенная, приходя к нему то после бури, то перед расставанием, отдаваясь ему снова и снова, как в первый раз – не приведи бог, как в последний.
Зоро нравится ощущать себя внутри нее, и дело здесь не в романтических порывах, они на совести глупого кока и рыжей, у них с Робин все ограничивается грубой физиологией. Когда эта история начиналась, ему было девятнадцать – она на девять лет старше, когда она теряла девственность, он учился держать меч. У него достаточно опыта, пальцы не суетятся, а губы не дрожат при виде полной груди, как у молодой матери, пышных бедер и мягких влажных нижних губ. И все-таки она нравится ему, нравится как заточенное острием или новая техника, не оставляющая противнику шанса. Она такая же острая и холодная, но внутри нее горячо – и он успевает согреться там от очередных приключений и побед, пока есть еще время. Однажды им придется расстаться, расстаться, чтобы встретить друг друга на глянцевых листках или в толпе, скрывая где-то там внутри и боль и тоску, но он без страха смотрит в будущее и даже жаждет его. Слабостью могут обернуться любые связи на земле, привязанность к собственным катанам и капитану впервые уходят за задний план – Робин становится все ближе и желанней, от чего хочется убить ее еще сильней. Вот она, при свете тусклой лампы, стаскивает с себя мокрое от соленого морского воздуха платье – обнаженной она кажется ему изваянием, куском глины в податливых пальцах.
- Я надену вот это, - скажет она как будто бы самой себе, кружевные чулки ложатся на мятую постель, поверх шелкового платья, заставляя мириады тысяч крошечных молний ползти от края влажной еще катаны по его коже – прямо к сердцу, к горлу, к застилающей глаза пелене.
- Развяжи пожалуйста…
Он не в силах больше смотреть, торопливо заходит, пока его, зачарованно глядящего единственным глазом на единственную женщину, не замечают – хватает ее за локоть и прижимает к стене. Ей больно, но она не показывает вида, Нико Робин нравится, когда он груб, возбужден и настойчив – да и он сам нравится ей, хотя об этом она и не говорит. Пышная грудь с темными сосками притягивает взгляды, это лучше всего в ней, символ неизведанного пока материнства, боль ее одиночества, страсть ее желания – Зоро прикасается к ним губами, еле заметно, полностью вбирает в себя ртом, загорает изнутри и гаснет. Он уже любит ее, уже, сейчас – ненадолго, но Робин умеет ценить мгновение, она женщина.
Робин отвергает его мысли о будущем – как отвергает саму возможность будущего для себя, у нее тоже нет иллюзий, но в ее прошлом не скользкие лестницы и падающие с них крохотные мечницы, там гораздо – Зоро уверен в том – гораздо темней и безнадежней, и единственный свет там – горящее древо жизни. Когда он предложил ей рассказать всем о них, она отказалась – тем, кто осторожен и внимателен, их отношения и без того заметны, тем, кто еще купается в продлившемся детстве, такие откровения бессмысленны. Когда он предлагает ей остаться на ночь – она уходит еще быстрее, чтобы не дать ему привыкнуть. Глупая, ей стоит уже давно понять, что одно ее цветочное дыхание под смуглой грубой кожей, а имя ее жилкой бьется на виске, оставаясь там. Глупый, ему стоит уже давно понять, что сердце отдано только одной истории на свете, каменным грядам, надписям на языках древних… Робин отвергает его мысли – варвару не познать полноту ее горя, глубину ее тоски по правде. Робин отвергает его самого – до следующего раза.
- Спасибо, мечник-сан...
… Когда она снова одета, он готов смотреть вечность на тонкую ткань, плотно обхватывающей сантиметры обнаженной кожи, пышные юбки, смыкаются на узкой талии, грудь слегка сдавлена, плечи дрожат от ночного холода, волны пережитой битвы улеглись, настало время праздновать. Робин спокойна, потому что снова проиграла самой себе, Зоро разочарован, а постель до сих пор таит в себе ароматы ненастоящих цветочных рук. Робин спокойна, потому что снова проиграла истории, в которой ее верный летописец сжат горячими руками, насквозь пропахшими осклабленным нагим железом. Робин спокойна – узкий обруч на талию, второй такой же на лоб, как пристало королеве. Проигрыш для слабых, другому ее капитан не учит – но она женщина и все законы прахом ложатся к ее ногам. Зоро снова считает до семи, чтобы дать ей время уйти.
Когда эта история начиналась, ему было девятнадцать, она на девять лет старше – когда она теряла девственность, он учился держать меч. Однажды Робин растворится на его горизонте, потеряет саму себя и перестанет быть той единственной вселенной, как Куина, мама, Юбашири… Тогда Зоро обязательно расскажет миру о той самой истории, забудет запах цветочных пальцев и найдет горсточку земли из Вест Блю, чтобы отдать Робин почести, он уже любит ее, сейчас, не надолго, навечно, но Зоро умеет ценить вечность, он мужчина.
@темы: Фанфикшен